Лётчик-космонавт СССР, дважды Героя Советского Союза. Совершил три полёта в космос и один выход в открытый космос.
В марте 2009 года он дал интервью специально для журнала Затеево.
Часть первая.
О здоровье космонавтов, бесконечных экзаменах и о профессии бортинженера.
ЗАТЕЕВО: Георгий Михайлович, третий полёт в космос Вы совершили в 54 года. У ребят — читателей ЗАТЕЕВО бабушкам и дедушкам сейчас столько лет, и большинство в этом возрасте не может сказать про себя «здоров, как космонавт». Ведь известно, что к здоровью космонавтов очень высокие требования — не каждый лётчик-истребитель пройдёт «космическую» медкомиссию. Вы рассказывали, как боялись первой медкомиссии — все мальчишки, выросшие во время Великой Отечественной войны, здоровьем не блистали. Вам было 35 лет при поступлении в отряд космонавтов. Как же Вам удалось сохранить такое замечательное здоровье до 54 лет?
Гречко Г.М.: Действительно, медицинские испытания для космонавтов гораздо тяжелее, чем для лётчиков. Например, нас «крутили» на центрифуге пятнадцать минут, а лётчиков пять. Поэтому я был уверен, что не стану космонавтом именно из-за здоровья, подорванного войной. Ведь два года моего детства прошли в фашисткой оккупации, вокруг был голод, холод и антисанитария — какое тут здоровье?!
Но я настолько хотел полететь в космос, что на первой медкомиссии многие очень тяжёлые для меня тесты, например, часовое «кручение» на вращающемся стуле, переносил, собрав всю силу воли, через «не могу».
А вот все последующие медкомиссии я проходил уже гораздо легче. Ведь жизнь космонавта даже на Земле походит под постоянным наблюдением врачей: каждый день температуру меряют, каждую неделю — давление, каждый месяц — медосмотр… Космонавты правильно и хорошо питаются, постоянно соблюдают режим, занимаются физкультурой. При таком образе жизни легко не только сохранить здоровье, но и даже стать в чём-то здоровее.
Вот, например, профессиональные спортсмены постоянно тренируются и соблюдают режим, хотя важные соревнования у них только 2-3 раза в год бывают, а Олимпиада и вовсе раз в четыре года. У космонавтов «земная» жизнь невероятно насыщенна — постоянные тренировки, занятия по техническим дисциплинам, изучение научных программ… У меня было три полёта в космос, а экзаменов за это время я несколько сотен сдал.
ЗАТЕЕВО: Какие экзамены сдают космонавты?
Гречко Г.М.: Основные экзамены — по материальной части корабля и станции. Надо не просто знать, что как называется и для чего оно нужно. Космонавт должен чётко представлять, как разные приборы взаимозаменяются, как что можно починить своими силами. Важно знать, как функционирует электрическая система, системы терморегулирования, радио, ориентации, управления движением, выхода в открытый космос…
Много у космонавтов занятий на различных тренажёрах, специфических тренировок в скафандрах, отрабатываются различные аварийные ситуации, проводятся комплексные тренировки — идёт постоянная учёба.
Космонавты готовятся к полётам в космос годами, а летают днями, месяцами.
ЗАТЕЕВО: Георгий Михайлович, а Вы изначально готовились к полёту на каком-то конкретном космическом корабле, или к космическому полёту «в целом»?
Гречко Г.М.: Есть общекосмическая подготовка, например, изучается астрономия, космическая навигация, принципы управления космическим кораблём. А вот когда тебя назначают уже в экипаж — на конкретный корабль, с конкретной программой полёта, тогда начинается уже конкретизированная подготовка по системам именно этого корабля, по научным приборам, которые именно на этой станции стоят, по задачам, которые стоят именно перед тобой в этом полёте.
ЗАТЕЕВО: Насколько «специализирована» подготовка космонавтов? Может, например, бортинженер заменить командира космического корабля, если тот заболеет и ему станет совсем плохо?
Гречко Г.М.: Такие ситуации тренировками предусмотрены. Конечно, из бортинженера не делают полностью командира корабля. И командир не может полностью заменить бортинженера, но в тех знаниях и навыках, от которых зависит жизнь самих космонавтов или станции мы, конечно, друг друга подменяем, нас этому обучают.
Я летал в космос бортинженером, но я могу сориентировать корабль, могу посадить корабль. А командир, соответственно, знает главные системы жизнеобеспечения и навигации. Так что, в космическом экипаже обязательно есть взаимозаменяемость в основных вопросах. А всё полностью знать и уметь, я считаю, невозможно — слишком большой объём специфических навыков у каждого специалиста.
ЗАТЕЕВО: Георгий Михайлович, объясните, пожалуйста, что это за профессия — «бортинженер космического корабля»?
Гречко Г.М.: Профессия космонавта-бортинженера появилась не сразу. Для полётов на первых космических кораблях нужны были просто молодые крепкие лётчики, потому что, собственно говоря, в корабле от них ничего не зависело — корабль был полностью автоматический. Но эти полёты были очень важны для космонавтики. Первые космонавты подробно докладывали Земле о своём самочувствии и ощущениях на разных стадиях полёта, они подробно описывали, что конкретно видно из космоса, они проверяли, как влияет невесомость на вкусовые ощущения, например.
Хотя первыми космическими кораблями и управляла автоматика, космонавты были обучены работать на ручном управлении и могли полностью взять управление кораблём на себя в случае отказа автоматики. Так, кстати, и получилось в полёте космонавтов Беляева и Леонова, когда отказала система ориентации корабля. При таком отказе, двигатель, который должен был затормозить полёт, чтобы они могли вернуться на Землю, мог начать работать «на разгон» и увести корабль в далёкий космос. Но космонавты вручную сориентировали свой корабль и благополучно приземлились.
Работа командиров современных космических кораблей, по сути, сродни работе лётчика. Космонавты-командиры владеют высоким операторским искусством управления системами корабля. Командир корабля очень много часов тренируется управлять кораблём и они очень быстро и точно работают множеством всяких ручек. Ну, а вот что там внутри, за ручкой, командир имеет обязательное общее представление, а бортинженер должен знать системы корабля более конкретно и детально. И когда что-нибудь ломается, у бортинженера больше знаний и навыков, чтобы починить.
Можно сказать, что командир, в основном, умеет эксплуатировать системы корабля, пока они работают, и немножко понимает в ремонте. А бортинженер может управлять кораблём похуже, чем командир, у него меньше тренировок по управлению, но в случае отказа прибора или системы, он быстрее поймёт, что случилось и как можно исправить поломку. У бортинженера больше практического опыта по исправлению неисправностей, потому что он дольше этому учится и тренируется.
ЗАТЕЕВО: Георгий Михайлович, Вы попали в первый набор космонавтов-бортинженеров. В бортинженеры набирали специалистов определённых специальностей, или исходили из того, что профессионал с любым высшем техническим образованием сможет быстро обучиться?
Гречко Г.М.: Да, когда Генеральный конструктор Сергей Павлович Королёв отбирал сотрудников конструкторского бюро для медицинского обследования, то были требования, чтобы у человека был опыт не менее пяти лет работы, чтобы о нём отзывались, как о хорошем специалисте, чтобы человек был коммуникабельным и его уважали в коллективе.
Нас, первых бортинженеров, набирали не в академическом институте, где учёные работают с формулами на бумаге. Мы все работали в конструкторском бюро Королёва, то есть по своей работе уже знали все корабли и устройства «вживую», а не только по чертежам. Мы знали, например, не только, что этот узел сделан из металла, а эта штучка из пластмассы, но мы могли объяснить, почему так надо. То есть у нас было в 10 раз больше знаний о технической стороне полётов, чем у лётчиков.
С самых первых экипажей получилось, что у лётчиков один профессиональный и жизненный опыт, а у бортинженеров — другой. Но только так и можно достичь совершенства, ведь когда каждый умеет своё, то экипаж, получается, знает и умеет всё!
Продолжение следует…