Михаил Ильич Ромм — советский режиссёр театра и кино, сценарист, педагог, публицист. Лауреат пяти Сталинских премий, автор фильма «Обыкновенный фашизм».
ФАШИЗМ – это очень СТРАШНО!
Сегодняшние мальчишки играют всё больше в «космические войны» и «битвы роботов». И «фашист» не самое страшное обзывательство. В современном мире и в России, к сожалению, существуют множество профашистких молодёжных организаций, проповедующих фашизм. А некоторые ребята используют в качестве аксессуаров фашистские атрибуты.
Закон не запрещает выбрить себе на затылке символ фашистских подразделений СС, но надо знать, что войска СС представляли собой отборные ударные соединения сухопутных сил фашистской Германии, отличались крайним фанатизмом и исключительной жестокостью. Они убивали мирное безоружное население – детей, женщин и стариков. А потом фотографировались на фоне убитых. Они такие были – эсэсовцы. И этот парень на фото – тоже такой?!
Чтобы понимать дорожные знаки, надо прочитать, что они обозначают. Чтобы не стать фашистом по незнанию – надо посмотреть фильм Михаила Рома «Обыкновенный фашизм».
Фильм «Обыкновенный фашизм» – документальный. Это значит, что в нём всё настоящее – кадры военной кинохроники, смонтированные с подлинными фотографиями тех времён. Но этот фильм смотрится на одном дыхании – редкое художественное кино так захватывает.
«Обыкновенный фашизм» был переведён на множество языков и показывался во всём мире.
Сегодня многие считают рассказы о зверствах фашистов «некоторым преувеличением». Как писал сам Ромм: «Документ есть правда. В таких вещах нужно рассказывать правду. Никакое воображение не может сравниться, по-моему, с фотографиями. Поэтому я снял документальное кино. Может быть, я не прав, но я так решил».
В зале темнеет, на экране надпись «Обыкновенный фашизм», глухой звук барабана и перечень хранилищ и музеев. Зритель ждет мрачного, тревожного или страшного зрелища, но вместо этого первый же кадр вызывает неожиданную улыбку: «Веселый кот». Идут детские рисунки, дети. Затем — студенты. И ничего торжественного, величественного нет: студенты сняты скрытой камерой, они просты до предела, иногда забавны. За студентами кавалеры, ждущие своих девушек. Это вызывает смех. За кавалерами — любящие пары, женщины поправляют мужчинам галстуки. И опять смех. Затем фраза о матерях, о детях и наиболее смешные рисунки: «Моя мама самая красивая». Громкий смех в зале. Он еще звучит, когда на экране проходят два кадра: берлинский малыш и московский малыш. И тут же — выстрел. Мать с ребенком, эсэсовец стреляет ей в спину. В зале мертвая тишина, так тихо, что не слышно дыхания людей. И сразу вслед за призраком прошлого — девочка смотрит. Это снова современность. Она старается вглядеться. Перед нею — труп другой девочки с матерью. Это снова прыжок в прошлое, в 1941 или 1942 год. Пять-шесть кадров: трупы, колючая проволока. Музей Освенцима. Снова современность. Но уже от прошлого не оторвешься,— оно за стеклом витрин музея, оно поросло травой, но оно рядом. Медленные панорамы, глухой колокол… И внезапный рев восторга, толпа — и фюрер. Он простер руку вперед, он мнит себя великим, титаном, повелителем мира, он в расцвете своей чудовищной власти.
Из воспоминаний режиссёра картины «Обыкновенный фашизм» Ромма:
«В январе 1964 года я был в Париже, где проходила ретроспекция моих фильмов. Однажды я сидел в гостях у одного французского режиссера. За столом кроме его жены была еще одна супружеская чета — пожилые люди, ученые. В комнате было крайне жарко, и хозяин предложил всем снять пиджаки. Мы сняли пиджаки, и пожилая гостья (на ней был черный костюм), поколебавшись, тоже сняла свой жакет и осталась в кофточке с короткими рукавами. Тут я увидел у нее на руке вытатуированный номер концлагеря. Я пытался не глядеть на этот номер, чтобы не смущать гостью. Но сыновья режиссера, очень воспитанные милые мальчики (они как раз в эту минуту вошли в комнату, чтобы попрощаться с нами,— они уходили в кино), заметив номер, замерли. Они не понимали, что это такое. Старший шепотом спросил что-то у матери. Родители посовещались, а потом было решено рассказать детям, что это такое.
И вот гостья, шестидесятилетняя, спокойная, добрая женщина, ученая, попыталась рассказать детям, что такое концлагерь, для чего он и что там делали с людьми.
Я, со своей стороны, видел, что дети этого понять не могут. Они смотрели серьезно, глаза их были широко раскрыты. Им казалось это, вероятно, какой-то страшной сказкой давно прошедших времен. Но ведь им говорил живой человек, человек, на коже которого стоит номер».
У нас принято писать письма режиссеру и актерам. Обычно после картины я получаю сотни, а то и тысячи писем. Так вот по картине «Обыкновенный фашизм» первое письмо, которое я получил от зрителей, было письмо от девочки, ученицы 10-го класса. Эта 16-летняя девочка пишет:
«Трудно сказать, что эта картина мне понравилась или не понравилась. Мне кажется, что я за эти два часа стала взрослее. Обычно я рассказываю содержание картин, которые видела, моим родным или подругам, но на этот раз я не могла ничего рассказать. Я думала целый день, думала даже ночью.
Мне кажется, что я буду помнить эту картину всю жизнь».
Для меня очень дорого, что такое письмо пришло первым, что первой на картину откликнулась именно девочка, родившаяся уже после войны».
